Омар Хайям прожил 75 лет. Родился в 1048 году в Нишапуре. Учился в Нишапуре, а затем в крупнейших центрах науки того времени: Балхе, Самарканде и др. Около 1069 г. в Самарканде Омар Хайям написал тракта «О доказательствах задач алгебры и аллукабалы». В 1074 г. возглавил крупнейшую астрономическую обсерваторию в Исфахане. В 1077 г. завершил работу над книгой «Комментарии к трудным постулатам книги Евклида». В 1079 г. вместе с сотрудниками вводит в действие календарь. В последние годы 11 века меняется правитель Исфахана и обсерватория закрывается. Омар Хайям совершает паломничество в Мекку. В 1097 году работает врачом в Хорсане и пишет трактат на языке фарси «о всеобщности бытия». Последние 10-15 лет жизни Хайям проводит очень тяжело в уединении в Нишапури, мало общается с людьми и много читает. Как сообщают историки, в последние часы жизни Омар Хайям читал «Книгу исцеления» Ибн Сины (Авиценны). Он дошёл до раздела «О единстве и всеобщности» философского сочинения, положил на книгу зубочистку, встал, помолился и умер.
Творчество Омара Хайяма – удивительное явление в истории культуры народов Средней Азии и Ирана, всего человечества. Его открытия в области физики, математики, астрономии переведены на многие языки мира и имеют историческое значение. Его стихи «жалящие как змея» до сих пор покоряют своей предельной ёмкостью, лаконичностью, образностью, простотой изобразительных средств и гибким ритмом. Философия Омара Хайяма сближает его с гуманистами эпохи Возрождения («Цель творца и вершина творения – мы»). Он ненавидел и обличал существующие порядки, религиозные догмы и пороки, царившие в обществе. Однако часто Хайям впадал в пессимизм и фанатизм, что было широко распространено в средневековье и особенно на востоке. Этот мир считался временным и преходящим. Богословы и философы того времени придерживались того мнения, что вечную жизнь и блаженство можно найти только после смерти. Всё это не могло не найти своего отражения в творчестве Омара Хайяма. Однако поэт также любил и реальную жизнь, протестовал против её несовершенства и взывал наслаждаться каждым её мигом, невзирая на то, что существующие нравы и инквизиция не разделяли и преследовали подобные взгляды на жизнь.
Рубаи Омара Хайяма – классика средневековой восточной поэзии, которая и по сей день привлекает к себе всех ценителей мудрого слова.
В колыбели - младенец, покойник - в гробу: Вот и всё, что известно про нашу судьбу. Выпей чашу до дна и не спрашивай много: Господин не откроет секрета рабу.
Чтоб мудро жизнь прожить, знать надобно немало, Два важных правила запомни для начала: Ты лучше голодай, чем что попало есть, И лучше будь один, чем вместе с кем попало.
Трясу надежды ветвь, но где желанный плод? Как смертный нить судьбы в кромешной тьме найдёт? Тесна мне бытия печальная темница, - О, если б дверь найти, что к вечности ведёт!
Растить в душе побег унынья – преступленье, Пока не прочтена вся книга наслажденья Лови же радости и жадно пей вино: Жизнь коротка, увы! Летят её мгновенья.
Запрет вина – закон , считающийся с тем, Кем пьётся, и когда, и много ли, и с кем. Когда соблюдены все эти оговорки, Пить – признак мудрости, а не порок совсем.
Шёл я трезвый – веселья искал и вина, Вижу: мёртвая роза – суха и черна. «О несчастная! В чём ты была виновата?» «Я была чересчур весела и пьяна…».
Жестокий этот мир нас подвергает смене Безвыходных скорбей, безжалостных мучений. Блажен, кто побыл в нём недолго и ушёл, А кто не приходил совсем, ещё блаженней.
От страха смерти я, - поверьте мне, - далёк: Страшнее жизни, что мне приготовил рок? Я душу получил на подержанье только И возвращу её, когда наступит срок.
Общаясь с дураком, не оберёшься срама, Поэтому совет ты выслушай Хайяма: Яд, мудрецом тебе предложенный, прими, Из рук же дурака не принимай бальзама.
Я знаю этот вид напыщенных ослов: Пусты, как барабан, а сколько громких слов! Они рабы имён. Составь себе лишь имя, И ползать пред тобой любой из них готов.
Нам жизнь навязана; её водоворот Ошеломляет нас, но миг один – и вот Уже пора уйти, не зная цели жизни… Приход бессмысленный, бессмысленный уход!
«Вино пить – грех?! Подумай, не спеши! Сам против жизни явно не греши. В ад посылать из-за вина и женщин? Тогда в раю, наверно, ни души.
Если мельницу, баню, роскошный дворец Получает в подарок дурак и подлец, А достойный идёт в кабалу из-за хлеба – Мне плевать на твою справедливость, творец!
Я в мечеть не за праведным словом пришёл, Не стремясь приобщиться к основам пришёл, В прошлый раз утащил я молитвенный коврик, Он истёрся до дыр – я за новым пришёл.
«Надо жить, - нам твердят, - в постах и труде. Как живёте вы – так и воскреснете –де!» Я с подругой и чашей вина неразлучен, - Чтобы так и проснуться на страшном суде.
«Ад и рай – в небесах», - утверждают ханжи. Я в себя заглянув, убедился во лжи: Ад и рай - не круги во дворце мирозданья, Ад и рай – это две половинки души.
Не моли о любви, безнадёжно любя, Не брод под окном у любимой, скорбя. Словно нищие дервиши, будь независим – Может статься, тогда и полюбят тебя.
Не завидуй тому, кто силён и богат. За рассветом всегда наступает закат. С этой жизнью короткою, равною вздоху, Обращайся, как с данной тебе напрокат.
Порою некто гордо мечет взгляды: «Это –я!» Украсит золотом свои награды: «Это –я!» Но лишь пойдут на лад его делишки, Внезапно смерть выходит из засады: «Это –я!»
О душа! Ты меня превратила в слугу. Я твой гнёт ощущаю на каждом шагу. Для чего я родился на свет, если в мире Всё равно ничего изменить не могу?
Из всего, что аллах мне для выбора дал, Я избрал чёрствый хлеб и убогий подвал, Для спасенья души голодал и страдал, - Ставши нищим, богаче богатого стал.
Да пребудет со мною любовь и вино! Будь, что будет: безумье, позор – всё равно! Чему быть суждено – неминуемо будет, Но не больше того, чему быть суждено.
Много сект насчитал я в исламе. Из всех Я избрал себе секту любовных утех. Ты – мой бог! Подари же мне радости рая. Слиться с богом, любовью пылая, - не грех!
Под этим небом жизнь – терзаний череда, А сжалиться ль она над нами? Никогда. О нерождённые! Когда б о наших муках Вам довелось узнать, не шли бы вы сюда.
Если бог не услышит меня в вышине – Я молитвы свои обращу к сатане. Если богу желанья мои неугодны – Значит, дьявол внушает желания мне!
Я в кувшин нацедил молодого вина, Он выбалтывать тайны мне начал спьяна: "Был я шахом и чашу держал золотую, А теперь стал кувшином и грош мне цена".
В этом призрачном мире утрат и теней, С чем сравнить тебя - думал я множество дней. И решил, что лицо твоё солнца светлее, Что прекрасный твой стан кипариса стройней.
Кумир мой, вылепил тебя гончар, Что пред тобой луна своих стыдится чар. Другие к празднику себя пусть украшают, Ты - праздник украшать собой имеешь дар.
Нет у мира начала, конца ему нет, Мы уйдём навсегда - ни имён, ни примет. Этот мир был до нас и вовеки пребудет, После нас простоит ещё тысячу лет.
Спросил у чаши я, прильнув устами к ней: "Куда ведёт меня чреда ночей и дней?" Не отрывая уст, ответила мне чаша: "Ах, больше в этот мир ты не вернёшься. Пей!".
Пью я только с друзьями - имейте в виду, Пить вино - так написано мне на роду. Сам Господь написал, и поэтому бросить Не могу. Ибо эти его подведу.
«Вино пить – грех?! Подумай, не спеши! Сам против жизни явно не греши. В ад посылать из-за вина и женщин? Тогда в раю, наверно, ни души.
Если мельницу, баню, роскошный дворец Получает в подарок дурак и подлец, А достойный идёт в кабалу из-за хлеба – Мне плевать на твою справедливость, творец!
Я в мечеть не за праведным словом пришёл, Не стремясь приобщиться к основам пришёл, В прошлый раз утащил я молитвенный коврик, Он истёрся до дыр – я за новым пришёл.
«Надо жить, - нам твердят, - в постах и труде. Как живёте вы – так и воскреснете –де!» Я с подругой и чашей вина неразлучен, - Чтобы так и проснуться на страшном суде.
«Ад и рай – в небесах», - утверждают ханжи. Я в себя заглянув, убедился во лжи: Ад и рай - не круги во дворце мирозданья, Ад и рай – это две половинки души.
Не моли о любви, безнадёжно любя, Не брод под окном у любимой, скорбя. Словно нищие дервиши, будь независим – Может статься, тогда и полюбят тебя.
Не завидуй тому, кто силён и богат. За рассветом всегда наступает закат. С этой жизнью короткою, равною вздоху, Обращайся, как с данной тебе напрокат.
Порою некто гордо мечет взгляды: «Это –я!» Украсит золотом свои награды: «Это –я!» Но лишь пойдут на лад его делишки, Внезапно смерть выходит из засады: «Это –я!»
О душа! Ты меня превратила в слугу. Я твой гнёт ощущаю на каждом шагу. Для чего я родился на свет, если в мире Всё равно ничего изменить не могу?
Из всего, что аллах мне для выбора дал, Я избрал чёрствый хлеб и убогий подвал, Для спасенья души голодал и страдал, - Ставши нищим, богаче богатого стал.
Да пребудет со мною любовь и вино! Будь, что будет: безумье, позор – всё равно! Чему быть суждено – неминуемо будет, Но не больше того, чему быть суждено.
Много сект насчитал я в исламе. Из всех Я избрал себе секту любовных утех. Ты – мой бог! Подари же мне радости рая. Слиться с богом, любовью пылая, - не грех!
Под этим небом жизнь – терзаний череда, А сжалиться ль она над нами? Никогда. О нерождённые! Когда б о наших муках Вам довелось узнать, не шли бы вы сюда.
Если бог не услышит меня в вышине – Я молитвы свои обращу к сатане. Если богу желанья мои неугодны – Значит, дьявол внушает желания мне!
Я в кувшин нацедил молодого вина, Он выбалтывать тайны мне начал спьяна: "Был я шахом и чашу держал золотую, А теперь стал кувшином и грош мне цена".
В этом призрачном мире утрат и теней, С чем сравнить тебя - думал я множество дней. И решил, что лицо твоё солнца светлее, Что прекрасный твой стан кипариса стройней.
Кумир мой, вылепил тебя гончар, Что пред тобой луна своих стыдится чар. Другие к празднику себя пусть украшают, Ты - праздник украшать собой имеешь дар.
Нет у мира начала, конца ему нет, Мы уйдём навсегда - ни имён, ни примет. Этот мир был до нас и вовеки пребудет, После нас простоит ещё тысячу лет.
Спросил у чаши я, прильнув устами к ней: "Куда ведёт меня чреда ночей и дней?" Не отрывая уст, ответила мне чаша: "Ах, больше в этот мир ты не вернёшься. Пей!".
Пью я только с друзьями - имейте в виду, Пить вино - так написано мне на роду. Сам Господь написал, и поэтому бросить Не могу. Ибо эти его подведу.
Нищий мнит себя шахом, напившись вина. Львом лисица становится, если пьяна. Захмелевшая старость беспечна, как юность, Опьяневшая юность, как старость, умна.
Ты при всех на меня накликаешь позор; Я безбожник, я пьяница, чуть ли не вор! Я готов согласится с твоими словами. Но достоин ли ты выносить приговор?
Один Телец висит высоко в небесах, Другой своим хребтом поддерживает прах. А меж обоими тельцами, - поглядите, - Какое множество ослов пасёт Аллах!
Я научу тебя, как всем прийтись по нраву, Улыбки расточай налево и направо, Евреев, мусульман и христиан хвали - И добрую себе приобретёшь ты славу.
Бог даёт, Бог берёт - вот и весь тебе сказ, Что к чему - остаётся загадкой для нас. Сколько жить, сколько пить - отмеряют на глаз, Да и то норовят недолить каждый раз.
Беспощадна судьба, наши планы круша. Час настанет - и тело покинет душа, Не спеши, посиди на траве, под которой Скоро будешь лежать, никуда не спеша.
Океан состоящий из капель, велик. Из пылинок слагается материк. Твой приход и уход - не имеют значенья. Просто муха в окно залетела на миг.
Миром правят насилие, злоба и месть, Что ещё на земле достовернее есть? Где счастливые люди в озлобленном мире? Если есть - их по пальцам легко перечесть.
Увы, не много дней нам здесь побыть дано, Прожить их без любви и без вина - грешно. Не стоит размышлять, мир этот стар иль молод: Коль суждено уйти - не всё ли нам равно?
Ни от жизни моей, ни от смерти моей Мир богаче не стал и не станет бедней. Задержусь ненадолго в обители этой И уйду, ничего не узнавши о ней.
Из допущенных в рай и повергнутых в ад Никогда и никто не вернулся назад. Грешен ты или свят, беден или богат - Уходя, не надейся и ты на возврат.
Я спросил у мудрейшего: "Что ты извлёк Из своих манускриптов?" И он мне изрёк: "Счастлив тот, кто в объятьях красавицы нежной По ночам от премудростей книжных далёк".
Удивленья достойны поступки Творца! Переполнены горечью наши сердца, Мы уходим из этого мира, не зная Ни начала, ни смысла его, ни конца.
Разум мой не силён и не слишком глубок, Чтобы замыслов божьих распутать клубок. Я молюсь и Аллаха понять не пытаюсь - Сущность бога способен понять только бог.
Мне, Господь, надоела моя нищета, Надоела надежд и желаний тщета. Дай мне новую жизнь, если ты всемогущий! Может лучше, чем эта, окажется та.
Когда тело моё на кладбище снесут - Ваши слёзы и речи меня не спасут. Подождите, пока я не сделаюсь глиной, А потом из меня изготовьте сосуд.
Каждый розовый, взоры ласкающий куст Рос из праха красавиц, из розовых уст. Каждый стебель, который мы топчем ногами, Рос из сердца, вчера ещё полного чувств.
Счастье смелым даётся, не любит тихонь, Ты за счастье и в воду иди и в огонь. Перед богом равны и бунтарь и покорный, Не зевай - своё счастье не проворонь.
Ты скажешь, эта жизнь - одно мгновенье. Её цени, в ней черпай вдохновенье. Как проведёшь её, так и пройдёт, Не забывай: она - твоё творенье.
Назовут меня пьяным – воистину так! Нечестивцем, смутьяном - воистину так! Я есть я. и болтайте себе, что хотите: Я останусь Хайямом. Воистину так!
